«Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить»
(Матф. 10:28)

Несмотря на обилие литературы, посвящённой анализу учения Организации «Свидетелей Иеговы», тема понимания сущности человека и его места в мироздании и замысле Бога последователями данного религиозного течения остаётся как-то на периферии внимания большинства исследователей. Обычно особый акцент придаётся их эсхатологическим построениям и связанным с ними предсказаниям, унитаристским воззрениям и категорическому отказу от медицинского использования крови. А ведь то, как человек осмысляет самого себя, определяет во многом и его позицию по отношению ко многим богословским вопросам: жизнь и смерть, понимание спасения и природы Царства Божьего, истинное благовестие и правильное Богопочитание.

Как же сами СИ представляют участь человека после смерти? Взгляды их довольно путанны, что, впрочем и неудивительно, учитывая особую, двухуровневую теологическую систему Общества Сторожевой Башни. С одной стороны, какое-либо посмертное бытие человеческой души начисто отрицается; по словам лидеров Организации, после своей смерти человек просто перестаёт существовать: «...умерев, человек не продолжает жить где-то ещё (...) Нашу жизнь можно сравнить с пламенем свечи. Если свечу погасить, пламя просто исчезнет. Оно не будет гореть где-то в другом месте» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 января 2007 г., стр. 24). Этот взгляд является разновидностью аннигиляционизма (от лат. «annihilatio» — «уничтожение»), религиозного учения, согласно которому грешников ждёт полное уничтожение, а не существование в какой-либо форме. С другой стороны, в литературе Общества смерть неоднократно сравнивается со сном (образ, заимствованный из Библии) и утверждается, что мёртвые находятся «в бессознательном состоянии». Как правило, в публикациях эти две позиции, которые по многим параметрам противоречат друг другу, причудливым образом соединяются друг с другом, например: «Когда человек находится в очень глубоком сне, он ничего не помнит. Так же обстоит дело и с мёртвыми. Они ничего не чувствуют. Они больше не существуют» (книга "Ты можешь жить вечно в раю на земле", стр. 80). Итак, Общество на полном серьёзе постулирует невероятное, абсурдное определение: «смерть — это состояние небытия» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 июля 2002 г., стр. 6). Парадокс заключается в том, что «небытие», по определению, предполагает отсутствие всякого состояния. Если же говорится о состоянии, то должен быть и субъект в нём находящийся. «Состояние небытия» является просто красивой фразой, бессмысленной по своему содержанию.

Что касается человеческой души, то СИ, вопреки стереотипу, вовсе не отрицают её существования. «Исследовав, каким образом в Библии используются слова "душа" и "души", — учат они, — ты увидишь, что чаще всего они означают 1) людей, 2) животных, а также 3) жизнь людей или животных» (книга "Чему на самом деле учит Библия?", стр. 209). Обратившись к специализированной литературе, можно убедиться, что слово «душа» в еврейском и греческом языке имеет целый спектр значений, который гораздо шире, чем предлагаемый Организацией. Например, еврейское слово «нефеш» («נפש») может служить для обозначения следующих понятий: 1) дыхания; 2) души, жизненной силы, жизни живых существ; 3) души, как средоточия ощущений, как силы воли, как начала чувственных стремлений; 4) души в смысле личности, живого существа, поэтому «נפש» часто заменяет собой личные местоимения (см. "Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета", сост. О.Н. Штейнберг, т. 1, стр. 312). В «Симфонии Стронга» для «נפש» даются такие смысловые значения: 1) жизнь; 2) живое существо, животное, человек; мн.ч. люди; 3) личность. Подобное разнообразие наблюдается и в греческом языке, где еврейскому «נפש» соответствует слово «ψυχη». Оно может переводиться как «1) дыхание, преимущ. дух, душа, сознание; 2) жизнь; 3) душевные свойства, характер, нрав; 4) настроение, чувства; 5) описательно в знач. существо, личность, человек (часто в переводе опускается); 6) бабочка, мотылёк» (см. "Древнегреческо-русский словарь И.Х. Дворецкого"). Ещё раннехристианский богослов и экзегет Ориген отмечал, что «ψυχη» происходит от слова «ψυχος», означающего «холод, стужа, прохлада». Таким образом, и в греческом языке понятие «душа» имеет более широкое значение, чем просто «дыхание» или «жизнь», даже в своём происхождении. Следует также отметить, что некоторые из приведённых определений (напр., «личность», «сознание») вовсе не обозначают что-то абстрактное или разрушающееся с физической смертью. Ясно, что СИ выделяют из всей палитры значений лишь те, которые им удобны, а уже затем пытаются свести к ним и все остальные употребления слов, что ведёт к явному насилию над библейским текстом, многочисленные примеры чего будут приведены далее.

В Библии встречаются места, рассказывающие не только о человеческой душе, но и о духе, который имеется у каждого человека. При анализе некоторых текстов становится понятно, что «душа» и «дух» могут выступать как синонимы, обозначающие нематериальную сторону человеческого существа (срав. Быт. 35:18 с Пс. 145:4, 3Цар. 17:21,22 с Иез. 37:10, Матф. 10:28 и Деян. 2:23 с Марк. 14:38). В Ветхом Завете понятие «дух» передано еврейским словом «руах» («רוח»), которое среди многих других значений имеет и такое: «дух, в значении "существо бестелесное, противоположное בשר (плоть)"» (см. "Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета", сост. О.Н. Штейнберг, т. 1, стр. 442). В греческом языке ему соответствует слово «πνευμα», означающее «дуновение; ветер; дыхание; дух, жизнь; (...) духовное начало, дух» (см. "Древнегреческо-русский словарь И.Х. Дворецкого"). В Новом Завете встречается немало мест, в которых дух явно противопоставляется телу и способен находиться вне его, что неизбежно провоцирует непредвзятого читателя мыслить о духе как об отдельной от плоти сущности, оживляющей последнюю. Прекрасно это понимая, СИ просто-напросто разделяют эти два понятия, приписывая терминам удобные для себя определения. «Душа и дух — не одно и то же, — заявляют они в своей книге, никак, впрочем, не подкрепляя это утверждение какими-либо доказательствами. — Дух необходим для жизни тела, как электричество для электроприбора (...) Как и электричество, дух не обладает чувствами и разумом. Это безличная сила» (книга "Чему на самом деле учит Библия?", стр. 210,211). Это самоизмышленное определение легко опровергается Писанием, где слово «дух» часто употребляется именно в смысле нематериальной личности, кого-то способного к сознательному, разумному существованию без тела. Так, духами в Библии называются Бог, Ангелы, сатана, что конечно же вовсе не указывает на то, что они — «безличная сила» или нечто неразумное, вроде электричества (Иоан. 4:24; Еф 2:2; Евр 1:13,14).

ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ПРИЧИНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ?

Вопрос, вынесенный в подзаголовок, является одним из важнейших в антропологии. Вера в духовное начало в человеке, продолжающее жить даже после смерти, была и остаётся до сих пор характерной практически для всех религий мира, так же как и предания о потопе и «золотом веке». Без сомнения, эти представления имеют некоторые различия в разных культурах, но означенная общая черта проходит красной нитью сквозь века. Откуда же, по мнению «Свидетелей Иеговы», у нас берётся способность мышления? Ответ их совпадает с представлениями самых махровых материалистов: «Чувства и мысли связаны с работой мозга. Когда человек умирает, мозг перестаёт работать. Со смертью мозга наши воспоминания, чувства и переживания просто исчезают. Они не могут существовать сами по себе» (книга "Чему на самом деле учит Библия?", стр. 58); «Хотя многие тайны мозга остаются неразгаданными, этот удивительный орган наделяет нас способностью думать, размышлять и вспоминать узнанное» (журнал "Пробудитесь" от 8 мая 1999 г., стр. 9). Таким образом, для них источником мышления, свободы и даже религиозного чувства является мозг — кусок высокоорганизованной материи. Но может ли набор неразумных атомов быть причиной разума? Здесь антропологию Организации СИ подстерегает страшный провал, ведь сколько бы мы ни складывали нулей, в конечном итоге получим всё тот же ноль. Если человек — всего лишь кусок материи, то откуда же в нём способность подниматься над ней? Ответа в литературе СИ мы не найдём.

Точно так же теряет всякий смысл провозглашаемая ими «свобода воли» человека, поскольку, с точки зрения материализма, она является фикцией: ведь всё в мире закономерно, а значит, и все процессы, в том числе и любой наш выбор, обусловлены предыдущими событиями. Мысль в материальном мире — это не более чем поток заряженных частиц по нейронам мозга, а они (частицы), подчиняются физическим законам этого мира, то есть движутся так, как им и положено двигаться по данным законам. Следовательно, это законы нашего мира заставляют частицы мозга двигаться именно так, а не по-другому; именно они управляют нашими руками, ногами, поведением, эмоциями... В итоге, реально от свободы ничего не остаётся, она — всего лишь субъективная иллюзия. А если это так, то совершенно напрасно СИ стараются навязывать всем свои нравственные нормы, ведь если наши действия обусловлены физическим миром (или, точнее, различными его элементами), то любое преступление происходит просто из-за того, что «среда заела». Тогда полностью прав герой Достоевского, говоривший: «Сначала накорми людей, а потом уже спрашивай с них нравственность». Лидеры СИ не в состоянии дать на это ответ, хотя и замечают данную проблему: «...Свобода воли должна была основываться на сознательном выборе. Мы не были созданы бездумными роботами, которые не имеют своей собственной воли. Мы также не были сотворены, чтобы действовать инстинктивно, как животные. Наоборот, наш удивительный мозг был сконструирован, чтобы работать во взаимодействии с нашей свободой выбора» (брошюра "На самом ли деле Бог заботится о нас?", стр. 11). Если процитированные слова — не случайная оговорка, то выходит, что «Свидетели Иеговы» предполагают иной (отличный от «удивительного мозга»), источник «свободы выбора». А если так, то он будет или материальным, или духовным. Первое приводит ко всем вышеприведённым неразрешимым противоречиям и, фактически, делает бессмысленным всякое представление о человеческой свободе, а второе является просто замаскированным признанием существования нематериальной души.

Следуя за безбожниками с их чисто плотским пониманием природы человека, «Свидетели Иеговы», тем не менее, не могут позволить себе отрицать Божие бытие и существование мира духов. И здесь их подстерегает ещё одна нестыковка. Ведь если источником мышления является всего лишь «удивительный мозг», то как в таком случае обстоят дела с Богом, Который существовал прежде сотворения материи? Разум преспокойно обходился без нервной системы и вообще без какого-либо носителя! Не логично ли отсюда заключить, что источником сознания является вовсе не материя, а её противоположность (Иов. 32:8)? Интересно, что руководство Организации заметило содержащееся в своём учении противоречие, но решило обойти его «оригинальным» способом. СИ учат, будто Бог обладает неким «духовным телом», возрождая этим древнюю ересь антропоморфитов (см. журнал "Сторожевая Башня" от 15 мая 2002 г., стр. 4). Неясно, правда, для чего вообще всемогущему Творцу нужно какое-то «тело», и где же СИ нашли в Библии, исключительную преданность к которой они постоянно подчёркивают, подобное учение (их традиционная ссылка на 1Кор. 15:40 здесь не подходит, поскольку там речь идёт о людях, а о Боге ни слова не сказано). Впрочем, многие их учения существуют только для того, чтобы оправдать другие учения или толкования. В данном случае Обществу крайне важно убедить своих доверчивых читателей в невозможности существования личности вне тела, а любые здравые доводы против этой идеи просто отвергаются.

ДУША ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНОГО

Стремясь обосновать своё учение, Общество Сторожевой Башни указывает на то, что слово «душа» применяется в Библии не только по отношению к человеку, но и другим живым существам: «Животные — тоже души (Бытие 1:20-25). Поэтому вполне логично, что со смертью человека или животного душа тоже прекращает своё существование» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 января 2010 г., стр. 20). Тем не менее, СИ не мешало бы помнить, что одними и теми же словами в Библии часто выражаются совершенно разные понятия: «крест» как вещественный предмет (Матф. 27:32) и как страдание (Марк. 10:21); «плоть» как мягкие ткани или тело человека (Деян. 2:31; Иак. 5:3) и как сам человек (Марк. 13:20; Лук. 3:6). Точно так же и слово «душа» может обозначать различные вещи. Крайне безрассудно на основании использования в Писании одного и того же слова не делать разницы между душой человека и душами всей подвластной ему живности. И разве можно, основываясь на известной анатомической и физиологической общности, делать столь далеко идущие выводы об одинаковости посмертной участи? Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо возвратиться к самому началу Библии и посмотреть, как появилась душа человека и как — душа животных. Если происхождение их тождественно, то, конечно, тождественна будет и их природа, а если в их возникновении есть принципиальная разница, то их уравнивание было бы неразумным. Итак, ещё до сотворения человека, Бог впервые создаёт то, что получило название «душа». Вот что говорит об этом Писание: «И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землёю, по тверди небесной... да произведёт земля душу живую по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так» (Быт. 1:20-21,24). Из этого библейского текста видно, что души животных появились вместе с их телами, и возникли они из той же стихии, что и их плоть. Рыбы с птицами свои тела и души получили, по действию Божьему, из воды, а «скоты, гады и звери земные» — из земли. В их природе нет ничего такого, что они получили от Бога, что могло бы им дать неуничтожимость. Если же теперь взглянуть на то, как, согласно Библии, появился человек, то станет очевидно, что отождествление человеческих и животных душ, которое совершают СИ, ошибочно: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7). Из этих слов видно, что человеческая природа изначально сложна — в ней есть нечто родственное с животным миром (то, что взято из праха), и нечто богоподобное (то, что Бог «вдунул в лице» человека). А так как Господь превыше земного праха, то, следовательно, и дарованое Им главнее и выше того, что взято от земли, а поэтому и управляет последним. Но Общество выдумало удивительное толкование этих библейских слов: «Хотя дыхание поддерживало его жизнь, "дыхание жизни" данное Адаму, было чем-то гораздо большим, чем просто воздух в его лёгких. Это означало, что Бог вдохнул в безжизненное тело Адама искру, или дух жизни,— жизненную силу, действующую во всех живых организмах на земле (Бытие 6:17; 7:22). Библия называет эту живительную силу духом (Иакова 2:26). Дух можно сравнить с электрическим током, который приводит в действие какой-либо прибор или оборудование, позволяя использовать его. Подобно тому как ток никогда не приобретает свойств оборудования, которое он питает, жизненная сила не приобретает характеристик существ, которым она даёт жизнь. Эта сила не является личностью и не обладает разумом» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 июля 2002 г., стр. 5). Аргументация здесь страдает полным отсутствием фактов и логики. На каком же языке слово «дух» переводится как «искра» или «сила»? И если «дыхание жизни» — это просто «жизненная сила, действующая во всех живых организмах», то почему при описании сотворения в книге Бытия ничего не сказано о том, что Бог что-то «вдохнул» в тела рыб, птиц и животных? При этом в Библии сообщается, что Он образовал «дух человека внутри него» (Зах. 12:1), а это указывает на уникальность вложенной в нас Богом частицы. Ссылка на слова Господа, сказанные перед потопом, «Свидетелям Иеговы» не поможет, поскольку из них следует лишь то, что это великое бедствие было вызвано беспрецедетным нравственным упадком людей и явилось наказанием для человечества (Быт. 6:5; 2Петр. 2:5), а следовательно, слова «всякая плоть, в которой есть дух жизни» обозначают не живых существ вообще, но конкретно людей, которые чуть ранее и были названы Богом «плотью» (см. Быт. 6:2). Наконец, корректно ли человеческий дух сравнивать с электрическим током? Возьмём, к примеру, обыкновенный телевизор. Когда мы включаем его, то наличие электричества вовсе не говорит о том, что мы сможем посмотреть какую-либо телепередачу. Для этого необходим содержащий информацию сигнал, улавливаемый антенной, а наличие энергии является лишь одним из условий превращения безжизненного экрана телевизора в пульсирующий поток красочных изображений. Если не будет сигнала, то из телевизора будет раздаваться лишь треск и шипение, несмотря на наличие электричества. А ведь уникальной особенностью человека, в отличие от животных, как раз и является способность «вырабатывать информацию». Вряд ли было бы логично полагать, будто ей обладало «безжизненное тело Адама», так что разумнее заключить, что «дыхание жизни», вложенное в человека, и есть эта «телебашня», посылающая мысли, приёмником для которых является телесный организм. Но из этого можно сделать логичный вывод: как телесигнал может существовать и вне телевизора, так и «дыхание жизни» способно обходиться без тела.

В своих публикациях, комментируя Быт. 2:7, Общество делает особенный акцент на последней части стиха: «Заметьте, здесь не говорится, что Адам был наделён душой, он сам стал душой» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 ноября 2008 г., стр. 4). Однако авторы явно не учитывают тот факт, что в Библии нередко нечто целое называется по имени его части: «...Весь человек наименован живою душою, потому что, по соединении души с телом, он сделался единым существом, состоящим из души и тела, но существом, в котором преобладание имеет душа. Тело — дом души, её орудие» (святитель Игнатий Брянчанинов, "Слово о человеке"). Такое, вполне естественное, понимание библейского текста было свойственно и древним евреям. Так, повествуя о грехопадении Адама, автор книги Премудрости Соломона пишет: «Он не познал Сотворившего его и вдунувшего в него деятельную душу и вдохнувшего в него дух жизни» (Прем. Сол. 15:11). Если Бог бессмертен, а человек сотворён по Его образу, то не означает ли это, что и человек должен быть в какой-то степени бессмертен? Но если тело, как и всё материальное, рано или поздно разрушается, «возвращается в прах», то искать неуничтожимое начало в человеке следует в его нематериальной части.

ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Что происходит с человеком при смерти? За ответом на этот вопрос обратимся к Библии, которая, по убеждению СИ, не содержит ни единого текста, подтверждающего факт сознательного существования человека после телесной смерти. Один из случаев, явно не вписывающихся в примитивную антропологическую картину Общества, находится в книге Бытия, где о смерти Рахили во время родов говорится следующее: «Когда выходила из неё душа, ибо она умирала; то нарекла ему имя: Бенони» (Быт. 35:18). Эти слова Писания ясно свидетельствуют, что человеческая смерть — это выход невидимой души из тела. В Библии сообщается также и о случаях обратного процесса: «И простёршись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да возвратится душа отрока сего в него! И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил. И взял Илия отрока, и свёл его из горницы в дом, и отдал его матери его, и сказал Илия: смотри, сын твой жив» (3Цар. 17:21-23). Эти два описания ясно показывают, что душа покидает тело умирающего человека в момент смерти и вновь возвращается в него при оживлении. По-другому понять эти места Писания крайне тяжело, ведь если душа — это просто «сам человек», как думают СИ, то исходный библейский текст превращается в бессмыслицу. Организация прекрасно понимает трудность своего положения и пытается выйти из него, спрятавшись за некоторые переводы Библии: «Указывают ли эти стихи на то, что душа — это некая невидимая призрачная субстанция, которая может покидать тело человека и возвращаться в него? Вспомним, что одно из значений слова "душа" — это "жизнь". Поэтому душа Рахили выходила из неё в том смысле, что из неё выходила жизнь. Некоторые переводы Библии передают выражение "когда выходила из неё душа" как "Рахиль умерла" (Современный перевод) или "испуская дух" (Смысловой перевод). Подобным образом, когда о сыне вдовы говорится, что в него возвратилась душа, это означает, что в мальчика возвратилась жизнь» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 июля 2007 г., стр. 5). Представим себе на минуту, что СИ правы, и подставим их слова в библейский текст: «когда выходила из неё жизнь, ибо она умирала...» Перед нами чистейшая тавтология, «масло масляное». Ссылка на другие переводы здесь не поможет, потому что дословно еврейский текст переводится так: «И было: при исходе души её, ибо она умирала, нарекла ему имя Бен-Они». Аналогично понимали это место евреи за 3 века до Рождества Христова, ибо и в Септуагинте написано: «εγενετο δε εν τω αφιεναι αυτην την ψυχην απεθνησκεν γαρ...» (славянский перевод передаёт этот текст дословно: «Бысть же егда оставляше ю душа, умираше бо...»). Так что ссылки на некие «современные» переводы полностью незаконны, поскольку и сами носители языка, и древние переводчики понимали его так же, как и ортодоксальные христиане сегодня. Что касается случая с оживлением сына вдовы пророком Илиёй, то подменять слово «душа» понятием «жизнь» совершенно неправомерно, потому что в библейском тексте конкретно говорится о «душе отрока сего», а не просто о «душе». Поскольку «жизнь» (или «жизненная энергия») является общим, абстрактным понятием и не может быть индивидуальной, то толкование Общества попросту противоречит реальности библейского повествования.

Ещё более красноречивым доказательством посмертного существования души служит сцена явления умершего пророка Самуила царю Саулу (1Цар. 28:5-20). Однако наставники СИ пытаются обойти и это свидетельство: «...Весть, которую услышал Саул, исходила не от Самуила, а из мира духов. Ещё при жизни Самуил не захотел встретиться с царём, также он вёл борьбу с вызывающими духов. Поэтому в действительности с Саулом разговаривал демон, который выдавал себя за Самуила» (журнал "Пробудитесь" за июнь 2012 г., стр. 11). А для пущей убедительности они в своём переводе Библии даже заключили имя Самуила в этом месте в кавычки. Итак, для защиты своей позиции им приходится выдумывать особенную пунктуацию, а это уже тревожный признак: насколько известно из истории Реформации, даже самые рьяные оппоненты Церкви не пытались этого делать, для защиты своих взглядов им вполне хватало и «традиционных» знаков препинания. Но давайте рассмотрим этот отрывок подробно, давая по тексту некоторые комментарии, и проверим, насколько обоснованно объяснение СИ: «Тогда женщина спросила: кого же вывесть тебе? И отвечал он: Самуила выведи мне. И увидела женщина Самуила и громко вскрикнула...» (стихи 11 и 12). Конечно, волшебница хотела как обычно вызвать демона-обольстителя, но внезапно увидела того, кого совсем не ожидала. Если бы СИ были правы, и Саул присутствовал при обычном спиритическом сеансе, на котором явился бес в облике Самуила, то тогда абсолютно непонятна реакция волшебницы, привычной к общению с падшими духами. Однако «вопреки ожиданиям самой волшебницы, произошло не призрачное, а действительное чудо: Бог облёк бесплотную душу Самуила подобием тела, дабы ещё раз выразить отступнику свою непременную волю о нём и его доме» ("Толковая Библия Лопухина", 1-я книга Царств). «...И обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? ты — Саул. И сказал ей царь: не бойся; [скажи], что ты видишь? И отвечала женщина: вижу как бы бога, выходящего из земли» (стихи 12 и 13). Мнение о местонахождении душ внутри земли, «в сердце земли», «в преисподних местах» было распространено у древних народов, в том числе и у евреев, и усматривается в Писании повсеместно. Этот образ вполне логичен и понятен, поскольку до времени Искупления всё человечество не было примирено с Богом, а потому находилось как бы в удалении от Него (Рим. 5:10,11; 2Кор. 5:17,18). Если Бог, выражаясь духовным языком Библии, обитает «на небесах» (Матф. 6:9), то души томились в диаметрально противоположном «месте». «Какой он видом? — спросил у неё Саул. Она сказала: выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицем на землю и поклонился. И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел?» (стихи 14 и 15). Библейский автор пишет, что Саулу явился сам пророк Самуил, а не демон в его образе. Любопытно, что в той же книге выражение «злой дух» употреблялось ранее при описании демонической силы, досаждавшей Саулу, и ничто не мешало автору поступить аналогично в эпизоде с волшебницей (1Цар. 16:23). Но в 28-ой главе он даже не намекает на подобный вариант. Вообще, понимание того, что царю явилась именно душа, было общепризнанно в древности, о чём свидетельствует Иисус, сын Сирахов: «Он пророчествовал и по смерти своей, и предсказал царю смерть его, и в пророчестве возвысил из земли голос свой, что беззаконный народ истребится» (Сир. 46:23). Для СИ ссылка на неканоническую книгу, конечно, не будет обладать никаким авторитетом, но в данном случае речь идёт не о системе авторитетов, а о традиции толкования. Цитата показывает тот факт, что понимание этого эпизода как явления души Самуила было общепринятым у евреев ещё в ветхозаветное время. «И отвечал Саул: тяжело мне очень; Филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне ни чрез пророков, ни во сне, [ни в видении]; потому я вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать. И сказал Самуил: для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим?» (стихи 15 и 16). Что это? Неужели демон укоряет Саула за то, что тот отступил от Бога?! Звучит не очень-то правдоподобно, но СИ, похоже, готовы поверить в любые небылицы, лишь бы оправдать идею смертности души. «Господь сделает то, что говорил чрез меня; отнимет Господь царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду. Так как ты не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева Его на Амалика, то Господь и делает это над тобою ныне. И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки Филистимлян: завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян» (стихи 16-19). Если признать верной интерпретацию СИ, тогда получается, что явившийся бес смог дать истинное пророчество. Следовательно, Иегова, предлагавший языческим божествам (которые на самом деле были бесами — 1Кор. 10:20) сказать, «что произойдёт», прежде чем это произошло (Ис. 41:22-24), был не прав, и бесы действительно являются богами, а не ничтожеством (Гал. 4:8; 1Кор. 8:4). Но духовные наставники СИ готовы скорее отвергнуть слово Бога, чем отказаться от своего заблуждения... «Тогда Саул вдруг пал всем телом своим на землю, ибо сильно испугался слов Самуила» (стих 20) — и вновь боговдохновенный писатель прямо называет явившегося Самуилом, а не призраком или демоном. Повествование о смерти царя Саула, содержащееся в Септуагинте, где в тексте 1Пар. 10:13 прямо сказано «...και απεκρινατο αυτω Σαμουηλ ο προφητης...» (досл. «...и отвечал ему Самуил-пророк...»), лишний раз показывает ошибочность умопостроений коллектива «Сторожевой Башни». Если же личность Самуила не уничтожилась после смерти, как этого хотелось бы религиозным лидерам СИ, то это, несомненно, служит сильным доказательством в пользу посмертного бытия человеческих душ.

Итак, из рассмотренных примеров можно заключить, что слова книг Ветхого Завета не только не противоречат идее существования человеческой души отдельно от тела, но и прямо поддерживают её. Тем не менее, необходимо учитывать, что концепция загробного существовании человеческой личности недостаточно развита в ветхозаветных текстах. Прежде всего, это связано с тем, что до прихода в мир Спасителя состояние благочестивых и грешных душ мало чем отличалось. «Отойду, — говорил праведник Иов, — и уже не возвращусь, в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» (Иов. 10:21,22). В этом мраке и темноте ещё не было места блаженному бытию с Богом, поэтому эта перспектива не представляла живого интереса для писателей ветхозаветного периода.

Поскольку СИ убеждены в том, что исповедуют в точности ту же самую веру, что и самые первые христиане, то имеет смысл проверить это притязание. Думали ли христиане апостольских времён что человек состоит не только из тела, но и из нематериальной части, которая продолжает своё сознательное существование после физической смерти? Или, может быть, они, как и СИ, верили, что со смертью человек просто перестаёт существовать? Чтобы выяснить это, давайте обратимся к новозаветной части Библии.

ХРИСТОС О ЗАГРОБНОМ БЫТИИ ЛИЧНОСТИ

Для начала посмотрим, как учение СИ согласуется с прямыми словами Господа Иисуса Христа. Одним из наиболее ярких новозаветных свидетельств о двусоставности природы человека является утешение Спасителя всех подвергающихся гонениям за христианскую веру: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Матф. 10:28). Смысл этих слов более чем прозрачен: душа сама не может умереть, и никто не в силах её умертвить, даже уничтожив тело. Душу возможно только погубить (т. е. загубить, безвозвратно исковеркать), а не умертвить. Но для СИ согласиться с этим невозможно, ведь это входит в противоречие с их вероучением, и поэтому они вынуждены весьма неумело выпутываться из этой щекотливой ситуации: «...слово "душа" означает здесь возможность жить в будущем, быть живой душой» (книга "Самый великий человек, который когда-либо жил", гл 50). Таким образом, они просто игнорируют неудобные им слова и пытаются выдать факт существования души после смерти за надежду на будущее, но библейский текст не позволяет так фантазировать. Ещё более красноречиво звучат эти слова в передаче евангелиста Луки: «Но я скажу вам, кого нужно бояться: бойтесь того, кто, убив, имеет власть бросить вас в геенну» (Лук. 12:5, ПНМ). Если человек убит, то о ввержении в геенну кого идёт речь? Что же это такое личностное, индивидуальное что способно пережить «убиение тела»? Неслучайно в литературе Общества это место Библии почти никак не комментируется. «Только Бог может погубить их душу, или жизнь, в геенне, которая символизирует вечное уничтожение», — вот и всё, что могут сказать по поводу этого текста духовные лидеры СИ (см. журнал "Сторожевая Башня" от 15 июля 2000 г., стр. 18). Но что такое «жизнь», если носитель жизни уже убит? Как можно «уничтожить жизнь» давно умершего человека? Может всё-таки вместо «жизнь» нужно говорить «душа», как там в оригинале и написано?

Большим соблазном для Общества являются также и следующие слова Христа, сказанные иудеям: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его? А Он говорил о храме тела Своего» (Иоан. 2:19-21). В этом библейском тексте мы видим явное различение между личностью и физическим телом. Но учение СИ не позволяет говорить о каком-то личностном существовании Христа после казни на кресте, а тем более утверждать, что Он Сам воскресил Себя. Однако руководство Организации явное противоречие между своими воззрениями и словами Библии, похоже, ничуть не смущает.

Настоящим камнем преткновения для СИ является также и рассказ Спасителя о некоем богатом человеке и нищем по имени Лазарь (Лук. 16:19-31). В нём прямым текстом говорится о посмертном существовании человеческих душ — они думают, чувствуют и даже беседуют. «Но эти слова Иисуса являются притчей, и поэтому их нельзя понимать в буквальном смысле», — заявляют СИ (журнал "Пробудитесь" от 8 августа 1987 г., стр. 21, сноска). Правы ли они? Прежде всего, заметим, что в Библии эта история не названа «притчей» (срав. с Матф. 13:3; 21:33; Лук. 5:36; 18:9 и т. д.), более того — есть веские основания считать, что это рассказ о конкретных людях. Во всех притчах Христа действующие персонажи безымянны (напр., сеятель в поле, блудный сын, добрый самарянин, хозяин виноградника), здесь же нищий прямо назван по имени. Комментируя Евангелие от Луки, византийский экзегет Феофилакт Болгарский сообщает, что «по преданию евреев, что в то время был в Иерусалиме некто Лазарь, находившийся в крайней бедности и болезни» (блаж. Феофилакт Болгарский, "Толкование на Евангелие"). Впрочем, даже если рассказ о богаче и Лазаре следует отнести к жанру «притчи», то это мало чем поможет Организации СИ, поскольку никакое иносказание не отменяет того факта, что сами образы для Своих притч Христос не заимствовал из мифов. В поучениях Он использовал обычные зарисовки из жизни, картины и ситуации хорошо знакомые слушателям (притча о сеятеле, притча о верных и неверных рабах, притча о десяти девах, притча о закваске и прочие). Если же верить толкованию СИ, то Иисус ведёт Себя просто непорядочно: вместо того, чтобы прямо опровергнуть концепцию бессмертия души, Он начинает явно примеряться к ней, рассказывая некую сомнительную историю (при этом не предупредив никого, что это лишь притча), в которой учит тому, что слушатели знали и без Него. Несомненно, что Своими словами Он только поддержал существовавший «предрассудок» и сделал так, что Его последователи почти с неизбежностью станут «заблуждаться» в одном из главных вопросов своей веры! Правдоподобно ли это? Стали бы СИ, проповедуя, например, в Индии, рассказывать притчу о переселении душ или новых аватарах Вишну? Вряд ли, ведь они должны хорошо понимать, что подобное повествование сделает слушателей только более далёкими от истинного христианства. Так зачем же считать, что Христос поступал глупее их самих?

Вообще, речи Спасителя на тему человеческих душ совершенно не укладывается в куцую схему Общества. Так, в Гефсиманском саду Он говорит Апостолам: «Дух бодр, плоть же немощна» (Матф. 26:41). В переводе на язык СИ это должно означать «жизненная энергия бодра, плоть же немощна», что полностью бессмысленно. Лидеры их религиозной организации понимают это, поэтому, видя, что слова Христа не вписывается в их концепцию, они выдумывают для слова «дух» новое значение: «Иисус видел, как изо всех сил апостолы стараются выполнить то, что он им поручил. Вот почему он сказал: "Дух бодр, плоть же немощна" (Матфея 26:41). (...) Иисус знал, что из-за унаследованного несовершенства их возможности ограничены и им приходится вести борьбу за то, чтобы делать в служении Иегове всё, к чему их побуждает сердце» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 ноября 2000 г., стр. 23). Итак, теперь «дух» якобы должен означать не безличную «жизненную энергию» или неведомую «искру жизни», а «хорошие побуждения» человека. А почему это вдруг? Просто СИ нужно любой ценой отстоять своё противоречащее Библии учение. Но вот перед Своей смертью Господь громко произносит: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лук. 23:46). То есть после физической смерти остаётся ещё нечто такое, что отходит к Богу. Как же это трактовать, отрицая неуничтожимость духовной составляющей нашей природы? «Этим Иисус вверяет Свою жизненную силу Богу в уверенности, что Бог вернёт её Ему», — пишут СИ (журнал "Сторожевая Башня" от 15 февраля 1991 г., стр. 8). Позвольте, но зачем же тогда Иисус Христос употребил выражение «дух Мой», если речь здесь шла якобы просто о «жизненной силе», которая общая у Него с нами? Фраза Спасителя имеет смысл только при условии признания того, что здесь говорится о чём-то индивидуальном. Но Общество само учит, что «эта жизненная сила не имеет характерных особенностей человека, жизнь которого она поддерживает» (книга "Познание ведущее к вечной жизни", стр. 82). Таким образом, Организация разоблачает ошибочность собственного же толкования: раз в Лук. 23:46 говорится о чём-то индивидуальном, то ясно, что речь идёт вовсе не о какой-то безликой «жизненной силе» или «энергии», а о невидимой душе, которая вышла из тела Христа в момент смерти.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ЧУДЕС

Как в ветхозаветные времена, так и после Своего прихода на землю Бог открывал истину не только словами, но и делами, поэтому имеет смысл обратиться к свидетельству описанных в Евангелии чудес. Организация СИ часто пытается истолковать их в свою пользу, но, как будет показано далее, эти чудесные случаи говорят, скорее, в пользу православного понимания человеческого устроения. Одним из самых явных проявлений Божественной мощи Иисуса Христа было воскрешение Лазаря (Иоан. 11:1-44). Неудивительно, что СИ это чудо используют для подтверждения своих теорий: «Будь Лазарь жив и находись он в сознании на небе, Иисус обязательно сказал бы об этом своим последователям, однако он, наоборот, был согласен с Еврейскими Писаниями и сказал ученикам, что Лазарь спал, или был без сознания (стих 11). Если бы его друг получил новое существование, то Иисус, конечно же, радовался бы этому, но вместо этого мы видим, как у всех на глазах Иисус оплакивает смерть Лазаря (стих 35). (...) Лазарь ничего не сказал о каких-либо своих ощущениях, пережитых за то время, пока он был мёртвым. Подумаем: Лазарь молчал о том, что такое смерть, а ведь это, как ничто другое, будоражит человеческое любопытство! Молчание Лазаря можно объяснить только одним. Ему не о чем было рассказывать. Умерший человек спит, он находится без сознания» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 августа 1996 г., стр. 6). Анализируя этот текст можно заметить, что в нём содержится ряд ложных умозаключений и недоказанных предположений. Слова Христа «Лазарь, друг наш уснул; но Я иду разбудить его» (Иоан. 11:11), СИ понимают в прямом смысле, несмотря на то, что Сам евангелист недвусмысленно дал понять, что это иносказание (стихи 13 и 14). Но если даже согласиться с мыслью авторов журнала, что сон точно передаёт суть смерти, то всё равно мы придём к учению о неуничтожимости и сознательном существовании личности. Ведь во время сна мы видим сновидения, которые можем запоминать, мы обдумываем происшествия, случившиеся с нами во время бодрствования, наши эмоции также не бездействуют (примером чего могут служить кошмары или радостные сновидения, что знакомо каждому). Недаром ещё царь Соломон сказал: «Я сплю, а сердце моё бодрствует» (Песн. 5:2). Возможно, конечно, что СИ спят как-то по особому, но все обычные люди (к которым, собственно, и обращено Писание) воспринимают под сном всё же не коматозное состояние. Сознание спящего человека действует, хотя и в другой форме. Следовательно, сном Христос назвал смерть Лазаря вовсе не потому, что желал указать на небытие или «бессознательное состояние», а потому что для Него воскресить мёртвого не труднее, чем нам разбудить уснувшего. Непонятно, почему, по мнению СИ, душа умершего должна непременно возноситься на небо, особенно, если учитывать, что события происходят ещё до принесения Выкупа? Как уже говорилось ранее, все души пребывали «в стране тьмы и сени смертной, в стране мрака», о которой писал Иов, поэтому воскрешение, в данном случае, это ещё один шанс для покаяния и заглаживания грехов. Из молчания Лазаря они выводят почему-то утверждение, будто он ничего не видел. А это типичный пример нарушения логического закона о необходимости достаточного основания, ведь молчание не является свидетельством ничего. Знаменитый путешественник Марко Поло, проживший 17 лет в Китае, в своих сочинениях не рассказал ничего ни о китайском чае, ни о фарфоре, ни о Великой Китайской стене. Означает ли это, что он пробыл в этой стране в «бессознательном состоянии»? На самом же деле подробности этого чуда как раз свидетельствует в пользу православного учения о душе, ведь Христос «воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон (Иоан. 11:43). Как справедливо замечает Феофилакт, «Господь воззвал громко для того, чтобы заградить уста эллинов, пустословящих, будто душа пребывает во гробе (вместе с телом), ибо зовет её громко, как бы далеко находящуюся» (блаж. Феофилакт Болгарский, "Толкование на Евангелие"). Также и рассказ о воскрешении дочери начальника синагоги опровергает доктрину Организации: «Он же, выслав всех вон и взяв её за руку, возгласил: девица! встань. И возвратился дух её; она тотчас встала, и Он велел дать ей есть» (Лук. 8:54,55). Если допустить, что СИ правы, то становится совершенно непонятно, к кому же Он обращался. Ведь, согласно учению Организации, девочки на тот момент просто не существовало в природе — она умерла, её личность исчезла, пропала, «погасла». Что более правдоподобно выглядит: то, что Он решил поболтать с бездыханным трупом, или то, что слова были обращены к неуничтожимой душе девочки? Конечно, СИ возвращение духа в тело и здесь привычно истолковывают в том смысле, будто «вернулась жизненная сила», однако не следует ли из этого, что эта «жизненная сила» существует после смерти отдельно от тела, то есть она — бессмертна? Ведь в тексте не сказано, что дух девочки был снова образован из ничего, а затем помещён в тело. Там написано, что «возвратился дух её», а значит, он должен был некоторое время где-то пребывать, существовать. Как может возвратиться в тело то, чего не существует? Итак, эти слова Библии служат ещё одним явным свидетельством неуничтожимости человеческой души после смерти.

Но не только случаи с воскрешением мёртвых опровергают учение Организации. Преображение Господне является также одним из мощных аргументов против позиции СИ (Матф. 17:1-8; Марк. 9:1-9; Лук. 9:27-36). Во время этого чуда Апостолам осязательно открылась слава воплотившегося Бога: вид лица Его изменился — оно просияло как солнце; одежды сделались ослепительно белыми. Кроме того, рядом со Спасителем перед взорами учеников предстали два величайших пророка — законодатель Моисей и «человек Божий» Илия. Они явились и беседовали с Иисусом Христом о последних днях земной Его жизни, которые Он должен окончить в Иерусалиме. Если о пророке Илии известно, что он не умер, но был взят живым на небо (4Цар. 2:11), то о смерти Моисея на горе Нево в Библии сообщается прямо (Втор. 34:5). Очевидно, что Священное Писание явно показывает нам сознательное посмертное существование давно умершего человека. Но СИ не желают согласиться с этой простой истиной. Они, конечно, не дерзают, как в случае с явлением пророка Самуила царю Саулу, объяснить произошедшее диавольским наваждением, а утверждают, что Бог устроил для Апостолов нечто вроде массовой галлюцинации: «Яркое видение преображения Иисуса поражает его близких учеников. (...) Преображение показывало предварительную картину Царства и славы Христа. Какое укрепляющее подтверждение пророчеств о Царстве! Какой мощный стимул для учеников быть благоразумными!» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 июня 1993 г., стр. 14); «Реально присутствовал там только Христос (...) Моисей и Илия символизируют его помазанных сонаследников; и, кроме того, это видение убедительно подтвердило свидетельство Иисуса о Царстве и его будущем правлении в качестве Царя» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 апреля 2000 г., стр. 13). Итак, СИ искренне полагают, будто Апостолам было показано не подлинное Преображение, а лишь «видение» о нём. Поэтому, на их взгляд, на самом деле там не было ни Илии, ни Моисея, а потому и спорить не о чем. Анализ библейского текста показывает ошибочность подобной интерпретации чуда Преображения. Прежде всего, заметим, что Лука называет явившихся «мужами», а не призраками (Лук. 9:30). Для слова «призрак» в книгах Нового Завета есть специальное слово — «φαντασμα» (см. Матф. 14:26); однако ни один из евангелистов Илию и Моисея, явившихся на горе Преображения, так не называет. Кроме того, Лука сообщает, что пророки явились и беседовали с Иисусом прежде, чем Апостолы проснулись (Лук. 9:30-32). В тексте употреблено греческое слово «συλλαλεω» («беседовать, разговаривать, рассуждать»), при этом приставка «συλ-» подразумевает, что Он тоже им что-то говорил. Если это были призрачные образы, как считают СИ, то становится непонятен сам смысл происходящего — зачем Ему понадобилось беседовать с призраками «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (стих 31), пока потенциальные «зрители» спали? Получается также, что и само Царствие Божие — не более, чем мираж, так как о Преображении в Евангелии говорится как о явлении «Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своём» (Матф. 16:28). Гораздо естественней понимать слово «видение» буквально — «то, что видели». Подтверждением этому являются слова Апостола Петра: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетённым басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принёсся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение. И этот глас, принёсшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (2Петр. 1:16-18). Если же присутствоваший при Преображении Апостол говорит, что он был очевидцем, а не следовал хитросплетённым басням (к которым, бесспорно, следует отнести выдуманное СИ «укрепляющее видение»), то какие у нас есть основания сомневаться в том, что Моисей, умерший за много веков до этого, действительно явился своей бессмертной душой?

Итак, мы плавно подошли к заключительной части, в которой слово будет предоставлено ученикам нашего Господа. Поскольку они имели уникальную возможность учиться непосредственно у Христа в течение Его земной жизни, и Он «отверз им ум к уразумению Писаний» (Лук. 24:45), то имеет смысл обратиться к их письменным трудам и сравнить их с вероучением Организации СИ. Если Господь учил о прекращении существования человеческой личности после телесной смерти, как это заявляет Организация СИ, то и в апостольских посланиях к христианам, несомненно, должно содержаться подобное учение. Но действительно ли Апостолы считали, что за порогом смерти их ничего не ждёт вплоть до дня Второго Пришествия?

УЧЕНИЕ АПОСТОЛОВ

Надо заметить, что, в разговоре на тему посмертного бытия, СИ не прибегают к апостольским текстам: большинство цитат в обоснование своей позиции они приводят из ветхозаветных книг. Особенной популярностью у них пользуются отрывки из Псалмов и книги Екклезиаста. Напротив, цитаты из Нового Завета очень часто рассматриваются ими как «спорные» и «неясные», и если с помощью Ветхого Завета СИ идут в наступление, то при анализе посланий Апостолов они явно уходят в глухую оборону. Без преувеличения можно сказать, что в данном случае у них Новый Завет толкуется в свете Ветхого, хотя для любого христианина, казалось бы, всё должно быть с точностью до наоборот! Это показывает явное тяготение религии СИ к иудаизму. Впрочем, даже иудеи признают бессмертие души.

О существовании нематериальной составляющей в природе человека ясно свидетельствует святой Иоанн Богослов, которому ещё при жизни была открыта посмертная участь мучеников: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились ещё на малое время, пока и сотрудники их, и братья их, которые будут убиты как и они, дополнят число» (Откр. 6:9-11). Совершенно очевидно, что этот текст опровергает материалистические воззрения СИ на устроение человека, показывая, как души мучеников после смерти не только не исчезли, но продолжают сознательное существование, знают о том, что происходит на земле и участвуют своими молитвами в этой жизни (кстати, именно на этом и основана православная практика почитания святых). Но, как и в случае с евангельским повествованием о богаче и Лазаре, Общество Сторожевой Башни опять прячется за «символизм»: «Так как "душа [или жизнь] тела в крови", то у подножия жертвенника находится кровь верных служителей Иисуса, которые были убиты за то, что смело и ревностно свидетельствовали (Левит 17:11). Подобно крови праведного Авеля, кровь этих христианских мучеников взывает о справедливости (Бытие 4:10)» (журнал "Сторожевая Башня" от 1 января 2007 г., стр. 29). Однако наставники СИ в данной ситуации не учитывают следующего: 1) кровь Авеля вовсе не кричала Богу конкретную, сознательную речь, а здесь мы встречаемся с молитвой душ мучеников; 2) если согласиться с толкованием «Сторожевой Башни», то получится, будто кровь просила Бога возмездия за свою кровь, что крайне абсурдно; 3) в Откровении выражение «воскликнуть громким голосом» повторяется неоднократно, но всегда относится к личностям, а не к чему-то неодушевлённому (см. Откр. 7:2, 10; 10:3; 14:15; 18:2; 19:17). Также никакое олицетворение не объяснит того, что мученикам даны были белые одежды и сказано подождать — нечто неодушевлённое просто не способно к ожиданию. Интересно, что и сами авторы журнала признают это: «Были ли эти белые одежды даны крови, находящейся у основания жертвенника? Конечно, нет! Одежды были даны тем, чья кровь была, образно говоря, пролита на жертвеннике» (см. там же). Но зачем, спрашивается, нужно было огород городить, впутывая какую-то «кровь», о которой у Апостола даже не упоминается? Одежды были даны не крови, а личностям, что стихом ранее и взывали к Богу. А это, бесспорно, свидетельствует в пользу того, что Иоанн имел в виду именно бестелесные души тех, кто пострадал за истину.

Крайне еретические, с точки зрения вероучения Организации СИ, мысли озвучивает и Апостол Пётр в одном из своих посланий: «Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой [телесной] храмине, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне» (2Петр. 1:13,14). В этих словах отчётливо видна мысль, что тело человека — словно некое жилище, в котором он живёт, а потом оставляет его. Ясно, что как обитатель квартиры не является самой квартирой, так и личность, пребывающая в теле, не может быть сведена к этому телу. Точно так же рассуждал и Апостол Павел, когда писал о христианах: «...мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2Кор. 5:8). Из этого с неизбежностью следует, что можно выйти из тела и тут же быть с Господом, а значит, и есть нечто переживающее смерть тела. На основании уже рассмотренных слов Спасителя христиане заключают, что это «нечто» — человеческая душа (см. Матф. 10:28; Лук. 12:5). Не менее интересны и дальнейшие слова Апостола: «...всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (стих 10). Из этой фразы следует, что человек в принципе может делать что-то и вне тела, а иначе трудно объяснить, зачем нужно было прилагать уточнение «живя в теле». В другом своём письме Павел ещё раз выражает желание сразу же после смерти оказаться душой со Христом: «...Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Филип. 1:23,24). Словом «разрешиться» здесь передан греческий глагол «αναλυω», который буквально означает «развязаться, сняться» или «отойти» и в грекоязычном мире использовался как эвфемизм смерти: «Это слово относилось к отчаливанию корабля, сворачиванию лагеря и к смерти» (Роджерс К. Л., "Новый лингвистический и экзегетический ключ к греческому тексту Нового Завета", 2001 г., стр. 701). Для СИ это место Библии вступает в серьёзное противоречие с их антропологическими воззрениями. При объективном прочтении данного священного текста понятно, что Апостол считал смерть вовсе не каким-то «состоянием небытия», а переходом к лучшей жизни со Христом. Но Общество Сторожевой Башни утверждает, будто в этих местах своих посланий Павел пишет вовсе не блаженном состоянии христианских душ, а о собственном будущем воскресении из мёртвых: «Павел очень ‘желал’ воскреснуть к небесной жизни как бессмертный дух» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 февраля 1998 г., стр. 15). Но ведь мы помним, что, согласно представлениям СИ, личность человека после смерти исчезает («гаснет» подобно пламени свечи) вплоть до дня его воскрешения. Учитывая это, слова Апостола звучат более чем странно: «имею желание исчезнуть на тысячи лет и только потом быть со Христом». Но нет, он говорит, что христианин может оказаться с Христом немедленно после смерти, а не спустя неопределённое время. Да и противопоставление нахождения во плоти пребыванию со Христом говорит в пользу того, что речь здесь идёт именно о сознательном бытии души после смерти, а не о будущем телесном воскресении из мёртвых.

С текстами Апостола Павла у СИ вообще много проблем. Так, в письме к христианам Коринфа он, говоря о себе самом, пишет: «Знаю человека во Христе, который... восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке ([только] не знаю - в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизречённые слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор. 12:2-4). Тем самым, он показывает, что может мыслить существование и вне тела. Тем более, что Павел был бывшим фарисеем, а все фарисеи верили в душу как духовную составляющую человека, которая покидает тело в момент смерти. Нигде в его письмах не видно, чтобы он менял такое своё представление. Общество Сторожевой Башни ни в одной из своих публикаций не объясняет, почему вообще Павел говорит о возможности сознательного пребывания личности, как в теле, так и вне тела. Видимо, сказать попросту нечего. А Новый Завет между тем продолжает подбрасывать всё новые и новые апостольские утверждения о возможности существования человеческой личности вне тела. В 12-ой главе Послания к Евреям сказано, что христиане присоединяются «к Небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр. 12:22,23). Кто здесь подразумевается под «духами праведников»? Это не могут быть Ангелы, которые были упомянуты раньше по тексту, а значит, речь идёт о нетленных душах почивших Божьих служителей. Они не уничтожились в могиле вместе с телами, но обитают на небесах, с Богом и Ангелами. Весьма показательно, что Общество Сторожевой Башни, отлично понимая силу этого красноречивого места Писания, отважилось на искажение библейского текста, написав в собственном переводе: «вы приступили (...) к духовной жизни праведных, приведённых к совершенству». Похоже, руководство Организации СИ не останавливается ни перед чем. Декларируя на словах полную готовность сообразовывать свою веру с Библией, эти люди поступают в действительности с точностью до наоборот, подгоняя Библию под собственные доктрины. В греческом тексте нет ни слова о «духовной жизни», там стоит совершенно однозначное выражение — «πνευμασι δικαιων τετελειωμενων» (букв. «духам праведников усовершенствовавшихся»). Для перевода, предлагаемого СИ, нет никаких оснований, кроме сильного желания исказить истину.

Итак, следует признать: нет никаких причин отрицать, что в природе человека присутствует помимо материальной составляющей ещё и духовная, вложенная в нас Самим Богом. Библия учит, что человек состоит из тела и души (духа), и если первое смертно, то второе — нет. Эта дихотомия красной нитью проходит через всё Писание, начиная от подробностей сотворения первого человека, описания смерти и воскрешения отдельных людей, зафиксированных случаев явления душ умерших людей, до прямых высказываний Иисуса Христа и Его святых Апостолов. При этом следует уточнить, что христиане различают бессмертие Бога (т. е. бессмертие по природе) и бессмертие, данное некоторым сотворённым существам Богом (т. е. бессмертие Ангелов и человеческих душ). Православие вовсе не считает, что душа бессмертна сама по себе, в силу своих природных качеств. Такой платонистский взгляд чужд Церкви, хотя именно его СИ и пытается приписать всем христианам в своих публикациях. Критикуя одну крайность, они тут же впадает в другую, отсюда и учение о смерти души, которое находит отклик скорее у последовательных материалистов, чем у христиан. Сводя природу человека лишь к плоти, а его богоподобие только ко владычеству над всем земным творением, СИ проповедуют чересчур упрощённую антропологию. Человек для них слишком мелок; в нём нет ничего достойного Бога, и его природа слабо отличается от природы животного. Неудивительно, что для обуздания его полуживотной сущности необходима жёсткая организация, обладающая пророческими свойствами, которая указывала бы что ему делать, освобождая от страшного груза свободы. Да и само существование последней никак не выводимо из их материалистической концепции, а просто постулируется авторами публикаций Общества. Попытки совместить безбожное и религиозное мировоззрение порождает и ряд других противоречий, которые были обозначены в данной статье.

Искажение библейского учения о человеке приводит СИ и к ложным представлениям о Боге. Для них свойственны скорее языческие, нежели христианские, представления о Нём. Не имея подлинного опыта соприкосновения с реалиями духовного бытия, они начали представлять духов по образу плоти, впадая в обыкновенный антропоморфизм. Бог превратился у них в того самого «старичка на облаках», над которым так злобно смеялись атеисты, и который мало чем отличается от фидиевского Зевса. Парадоксально, что при этом большинство своих отклонений от традиционных христианских представлений СИ объясняют «очищением от языческих влияний». Но результат следует признать плачевным, поскольку единственное от чего им удалось очиститься — это от «образца здравого учения» (1Тим. 1:13), то есть веры первых христиан, бережно сберегаемой в Церкви от дня её основания.