«Нет у человека преимущества перед скотом,
потому что всё — суета!» (Еккл. 3:19)

«Свидетели Иеговы» не верят, что в человеке есть какая-то нематериальная часть, которая могла бы продолжить существование после биологической смерти. В их религиозной парадигме личность умершего просто исчезает подобно пламени погасшей свечи. Для них человеческая душа, о которой часто говорится в Библии, это и есть сам человек, живое существо. При обсуждении темы посмертной участи умерших «Свидетели Иеговы» всегда цитируют слова Еккл. 9:5-6 и 9:10. Иногда они для защиты своего учения привлекают и иные библейские тексты, но эти два отрывка приводят обязательно, как только речь заходит о бессмертии души: «О состоянии умерших ясно говорится в книге Екклесиаста 9:5, 10: "Мёртвые ничего не знают... ...В могиле, куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости". Следовательно, смерть — это небытие» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 июля 2001 г., стр. 5), «В Екклесиасте 9:5, 10 говорится: "Мёртвые ничего не знают... В могиле, куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости". В могиле мёртвые находятся в бессознательном состоянии: они ничего не чувствуют и не размышляют. Они словно в глубоком сне. Таким образом, Библия показывает, что Бог не забирает наших близких на небо. Умерев, они покоятся в могиле» (журнал "Сторожевая Башня" от 15 июня 2006 г., стр. 5), «Основой для многих суеверий стало ложное утверждение Сатаны о том, что некая невидимая субстанция продолжает существовать после смерти человека и что она может влиять на живых людей. Однако в Библии сказано: "Мёртвые ничего не знают". Там же говорится, что после смерти "нет ни работы, ни замыслов, ни знания, ни мудрости" (Экклезиаст 9:5, 10)» (журнал "Пробудитесь" за март 2008 г., стр. 11). И христиане (особенно, не имеющие большого опыта общения со «Свидетелями Иеговы»), столкнувшись с такой аргументацией, оказываются изрядно обескураженными: они-то ожидали услышать какие-то хитросплетённые рассуждения плотского ума, а вместо этого им показывают цитаты из Библии, в которых прямым текстом постулируются тезисы об одной общей участи праведного и неправедного, об отсутствии разницы в смерти человека и его скота, а также советы наслаждаться всеми радостями скоротечной жизни. Причём на некачественный перевод такие места не спишешь.

По воззрениям «Свидетелей Иеговы»
личность умершего просто исчезает
подобно пламени погасшей свечи

Кто-то предпочитает просто уйти от обсуждения сомнительной, с их точки зрения, книги. Например, баптистский пастор Павел Рогозин не нашёл ничего лучшего, чем заявить в одной из своих работ: «Эта книга, как известно, написана царём Соломоном во дни его отступничества от Бога и является весьма веским доказательством бесцельности и бессмысленности человеческой жизни вне Бога, когда всё превращается "в суету сует и томление духа". Екклесиаст выражает в этой книге заведомо атеистические взгляды...» (П.И. Рогозин, "Лжесвидетели", изд. "Свет на Востоке", 1995 г.). Но в этой статье мы не будем оспаривать богодухновенность книги Екклесиаста. Мы лишь попробуем разобраться, так ли всё просто и однозначно относительно текстов Еккл. 9:5-6 и 9:10, как это преподносит в своей литературе Организация «Свидетелей Иеговы».

«НИЧЕГО НЕ ЗНАЮТ»

Давайте взглянем на первый текст, к которому прибегают «Свидетели Иеговы» в разговоре об уделе умерших: «Живые знают, что умрут, а мёртвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чём, что делается под солнцем» (Еккл. 9:5-6). Рассмотрим его более детально, он начинается с утверждения: «Живые знают, что умрут, а мёртвые ничего не знают». «Свидетели Иеговы» убеждены, что слова «ничего не знают» следует рассматривать в самом буквальном смысле — как указание на отсутствие сознания у умершего человека. В этом случае мы сталкиваемся с интересным парадоксом. У Екклесиаста нет указаний ни на возможность искупления, ни на будущее воскресение, более того, у него сказано: «... Нет им воздаяния [«вознаграждения», ПНМ], потому что и память о них предана забвению». Получается, что если принять первую часть 5-ого стиха за констатацию буквального исчезновения всякого сознания умершего человека, то эти слова должны означать столь же буквальное и полное уничтожение всякого памятования о мёртвом и лишение его в будущем возможности снова жить. На какой период? В 6-ом стихе говорится: «...И нет им более части во веки ни в чём, что делается под солнцем». Здесь употреблено выражение «во веки» (евр. «עוֹלם», греч. «τον αιωνα»), указывающее буквально на неограниченность по времени, бесконечность (оно же встречается в Пс. 9:8 и Исх. 15:18, где говорится о вечности Бога и Его Царства). Значит, последовательно применяя строго буквальное толкование слов Екклесиаста, мы приходим к выводу, что умершие не просто утратили сознание и исчезли в небытие, но и не получат в будущем уже никакой награды. Они все сгинули в смерти навеки! А такой вывод противоречит не только многочисленным свидетельствам Библии о Божьем воздаянии и грядущем всеобщем воскресении мёртвых, но и вероучению самой Организации «Свидетелей Иеговы» (Пс. 61:13; Притч. 24:12; Матф. 16:27; Откр. 22:12). И в публикациях Общества Сторожевой Башни встречаются утверждения, что-де умершие находятся «в памяти Иеговы», что Он их помнит и собирается в будущем воскресить, что слова Екклесиаста касаются только человеческой памяти и награды от людей, а не от Бога. Но не логично ли в таком случае заключить, что и самые первые слова рассматриваемого отрывка следует воспринимать с чисто человеческой перспективы? Что бы люди ни делали, им неизвестно, к чему приведут их усилия: «деяния их — в руке Божией» (Еккл. 9:1). Мы можем предполагать, строить прогнозы, но знать наверняка, что нас ждёт завтра, через месяц или через 10 лет, нам не дано. Единственное, что известно совершенно точно о будущем — рано или поздно мы умрём. Смерть — это общая для всех неизбежность, говорит нам Екклесиаст. И с этой позиции живые обладают единственным достоверным знанием. Но мёртвые, в отличие от них, лишены даже этого. Они вообще «ничего не знают» о своём будущем. Они уже умерли, они сошли в «шеол» (ад, царство мёртвых, преисподнюю), а что будет с ними дальше им не ведомо — останутся ли там навсегда или через какое-то время вернутся в мир живых? Следует помнить, что книга Екклесиаста, как и большинство ветхозаветных текстов, несёт на себе печать пессимизма в отношении представлений о посмертном бытии человека. До принесения искупительной жертвы Сыном Божьим и Его победы над грехом и диаволом, все души умерших попадали преисподнюю («шеол»), где их не ждало ничего хорошего: хотя праведники и были избавлены от явных мук (см. Лук. 16:19-26), но обитали в месте мрачном, безрадостном и тёмном (Еккл. 6:3-4; Иов. 10:21-22; Пс. 142:3; Плач. 3:6). Томление, бесконечное ожидание, тьма и неизвестность — таким древние евреи видели существование душ после смерти в эпоху Ветхого Завета. Это-то и страшило Екклесиаста и его современников, а вовсе не перспектива уйти в небытие. «Кто находится между живыми, тому есть ещё надежда», — говорит он (Еккл. 9:4). Да, пока человек жив, для него есть ещё шанс измениться, исправиться, загладить грехи. После того, как он отойдёт к умершим, становится уже слишком поздно что-то менять: личность выпадает из потока времени, входя в область вечности, и может лишь пожинать последствия сделанного при жизни выбора. Нечестивый так и останется нечестивым и таким предстанет на неминуемый Божий суд (см. Еккл. 3:17). Итак, мы видим, что один из наиболее часто используемых «Свидетелями Иеговы» текстов книги Екклесиаста не содержит учения об исчезновении личности умершего.

«НИ ЗНАНИЯ, НИ МУДРОСТИ»

Другой библейский стих, который часто приводится в литературе Общества Сторожевой Башни в качестве опровержения христианского учения о бессмертии человеческой души, находится в следующем контексте: «Итак, иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твоё, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей (...) Всё, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле [«в шеоле». ПНМ], куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни размышления [«замыслов», ПНМ], ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9:7-10). В словах Екклесиаста заложен полемический заряд, но направлен он не против идеи сознательного существования личности после смерти, а против неверных представлений об образе этого существования. Во многих древних языческих культурах бытовал обычай класть в могилу домашнюю утварь, оружие, одежду. Считалось, что это пригодится умершему человеку в загробном мире, поскольку само посмертное существование мыслилось прямым продолжением земной жизни: язычники верили, что их мёртвые пируют, ходят в гости друг к другу, наблюдают за живыми и способны даже вмешиваться в их дела. Екклесиаст противопоставляет такому взгляду несколько иную картину. Он не утверждает, что личность после смерти перестаёт существовать или сознавать себя, но говорит о её неспособности участвовать в привычных земных делах. В преисподней нет «работы», то есть нет возможности участвовать в какой-то созидательной деятельности; после смерти нельзя уже завершить, доделать начатое при жизни. Там нет «замыслов», то есть рушатся все планы и амбиции относительно будущего (как было сказано ранее, умершие находятся в неведении относительно своей дальнейшей участи и земных дел). В преисподней нет «ни знания, ни мудрости», то есть смерть не является ступенью на пути к обретению какого-то тайного знания или особой премудрости, недоступной живым людям.

Таким образом, Екклесиаст последовательно разрушает притягательный образ потустороннего мира, «царства мёртвых», убеждая своих слушателей в том, что ничего хорошего человека там не ждёт. Смерть, по его словам, кладёт конец всем нашим занятиям и развлечениям в этом мире, а отсюда он делает вывод, что человек поступает мудро, если радуется жизни, пока она длится. При этом следует ещё раз отметить, что ни в одной фразе Екклесиаста нет прямого отвержения существования личности после физической смерти, как это пытается преподнести Организация «Свидетелей Иеговы». Да, он рисует крайне пессимистичную картину, в которой «шеол» — этакая мрачная тюрьма, где томящаяся душа лишена возможности заниматься привычными делами, приобретать знания, путешествовать, как-то саморазвиваться. За гробом царит вечная тоскливая статика, однако из этого никак не следует, будто там прекращается всякое существование личности.

ЕККЛЕСИАСТ И БЕССМЕРТИЕ ДУШИ

«Шеол» для Екклесиаста не небытие,
а, скорее, некая тюрьма для душ

Итак, как мы видим, даже самые мрачные места в книге Екклесиаста всё же далеки от материализма. В отрывках, на которые указывают «Свидетели Иеговы», говорится о неизбежности смерти, о преимуществах живых перед мёртвыми, о различных безрадостных аспектах пребывания последних в «шеоле», но нигде не отрицается сам факт посмертного существования личности. Вместе с тем в этой книге имеются слова, свидетельствующие о вере автора в реальность загробного бытия. Например, в Еккл. 3:16 говорится, что «под солнцем» часто царит вопиющая несправедливость: «Место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда». Далее, в следующем стихе автор выражает свою твёрдую уверенность, что правда всё-таки восторжествует, но не в этой, земной жизни, а после смерти: «И сказал я в сердце своём: "праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там"». В идее Божьего суда над всеми умершими он находит утешение. Предостерегая от легкомысленного, безудержного, мирского веселья, Екклесиаст говорит: «Если человек проживёт и много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их, и пусть помнит о днях тёмных, которых будет много» (Еккл. 11:8). Какой бы долгой не была жизнь человека, ему следует помнить о неминуемых «днях тёмных», что надлежит ему провести в преисподней. Екклесиаст не усматривает в смерти уничтожение личности, в смертный час «отходит человек в вечный дом свой», «во тьму» (Еккл. 12:5; 6:4), то есть сознание умирающего не растворяется в небытие, но продолжает своё существование (хотя и в иной форме) в мрачном «шеоле». В последней главе его книги видно ярчайшее доказательство веры в двусоставность человеческой природы — бренного тела и нематериального компонента, «духа»: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Как тело, которое по своему происхождению есть «прах земной», реально возвращается в землю, так и бессмертный дух человека возвращается к своему первоисточнику. Описывая агонию умирающего Екклесиаст пишет: «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днём смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасёт нечестие нечестивого» (Еккл. 8:8). В этих строках видна настоящая борьба умирающего в тщетной попытке удержать дух в слабеющем теле. Всё это в совокупности не позволяет отнести Екклесиаста к представителям материалистического лагеря.

При обращении к любой ветхозаветной книге Библии важно помнить о тех серьёзных изменениях в духовной реальности, что произошли с пришествием на землю Сына Божьего. После Своих страданий и искупительной смерти, Господь Иисус Христос спустился в самые отдалённые глубины преисподней и вывел из него праведные души (а также души грешников, которые приняли Его проповедь о пришедшем спасении — см. 1Петр. 3:18-19) в Царство Небесное. С этого момента посмертная участь для людей стала разниться в зависимости от их духовно-нравственного состояния: одни отправляются в рай и находятся там в покое и предначинании вечного блаженства, другие же попадают в преисподнюю, где остаются в томительном и жутком ожидании Последнего Суда. Для Екклесиаста, как и любого человека ветхозаветной эпохи, был чужд христианский оптимизм с его чаянием возможности «выйти из тела и водвориться у Господа» (2Кор. 5:8), «разрешиться и быть со Христом» (Фил. 1:23), однако же и от чисто материалистического взгляда на человеческую природу он был далёк.